Рокочите, четкие колеса,
По лесам знакомым, поезд, мчись,
Вейся, зацепляясь за березы,
В рощи улетающая мысль!
Юная березка у дорожки
Ухитряется спокойно спать
На одной своей на белой ножке,
А крылатый опьяненный тополь
Наклоняется ее поцеловать,
Но, услышав наши голоса,
Чуя грохот Колеса,
Пробуждающий леса,
Тонкий тополь,
Не смутясь нимало,
Будто ничего и не бывало,
Выпрямляется опять.
А цветы проснулись
И на поезд,
Вытянув реснички, беспокоясь,
Изо рва глубокого глядят,
А когда промчится поезд,
В травы окунаются назад!
Ах! Любил не слишком ли я жадно?
Землю и цветы я целовал?
Каждую подросшую березку,
Будто девушку-подростка,
К тополю-джигиту ревновал!
Поезд мчится.
За окно гляжу я.
Что хочу увидеть я в окне?
С кем жду встречи?
Кто здесь нужен мне?
Вот они идут — все эти люди, —
В рваных шапках, в стоптанных лаптях;
Все они мне дороги и любы.
Я у каждого бывал в гостях —
Это все хорошие знакомцы!
Говорю не их ли языком?
Пульс их бьется в творчестве моем.
И среди людей вот этих
Юность расцвела моя
В годы бурные, в полях широких
Вместе с ними жил когда-то я!
Люди! Все теперь они иные:
С узких троп идут сюда
Пробуждать пласты земные,
Воздвигать большие города.
Мчится поезд.
Лес. Просторы. Солнце.
Люди! Каждого бы взором проводил!
Все ведь это добрые знакомцы,
Каждый дорог,
Каждый мил!
1929
